Здесь, на другом уровне, отношения оказываются обратными (и совпадающими с тем, что происходит в фольклоре): так как заимствуются только репрезентативные (с точки зрения данной культуры) элементы, то, по сути дела, реальные цитаты не отличаются от фиктивных, т. е. нелитературные (фольклорные) элементы уподобляются литературным, так же как документ, введенный в литературный текст, становится литературным элементом. Т. е. на одном уровне цитирование фольклора в литературе противоположно заимствованию из литературы в фольклор, а на другом - совпадает с ним. Эта двойственность связана с двойной природой цитаты, которая одновременно является элементом цитируемого и цитирующего текста. С точки зрения цитирующего текста она одновременно входит и не входит в его структуру, подчиняется и не подчиняется его правилам. Это хорошо видно в том случае, когда в стихах дословно цитируется прозаический текст, цитата выступает одновременно и как стихотворный, и как прозаический фрагмент, иначе говоря, лексика в нем от цитируемого текста, а метрика - от цитирующего. То же происходит при метрическом "переосмыслении" цитаты, т.е. цитаты из текста, написанного одним метром, в тексте, написанном другим метром (это возможно в случаях метрической амбивалентности, или при цитировании отрывка меньшего, чем один стих). Однако это сходство менее существенно, чем различие, которое сводится к различию между заимствованием и цитатой. Даже уподобляя фольклорный текст квазифольклорному, т.е. литературной стилизации, литературный текст сохраняет его функцию цитаты, его соотнесенность с фольклором и традицией фольклоризма." (См. ПРИЕМ В ФОЛЬКЛОРЕ) [Г.А.Левинтон, VII, (1975), 79-81; 7.6.]