<В структуру культуры> введен некоторый механизм, резко ограничивающий разнообразие возможных поступков и, так сказать, фильтрующий ситуацию, сводя практически бесконечное число импульсов и побуждений к весьма ограниченному кругу действий. В этом случае такой "фильтр" будет выступать как своеобразный код, определяющий шифровку многочисленных ситуаций "на входе", соотнося их с ограниченным числом сюжетов "на выходе". Вся сумма возможных сюжетных развитий уже потенциально скрыта в таком коде. Таким добавочно вводимым в текст кодом, создающим сюжетные ходы, которые, по выражению Веселовского, "снуются" в основную схему сюжета, является всякая "тема". . . .
Тема мыслится нами как один из возможных вариантов, при помощи которого реализуется данный инвариантный типологический сюжетный узел. При более абстрактном описании она может быть "снята". Однако, поскольку у каждой темы есть и свой набор "естественных" предметных функций, и своя "мифология" (в пределах данной культуры), что придает ей самостоятельный набор предикатов - то есть у каждой темы имеется своя сюжетика, вполне независимая от того общего сюжета, для реализации которого она употреблена, - то путь от сюжетного архетипа к тексту есть путь сюжетной деформации." [Ю.М.Лотман, VII, (1975), 120, 122, 142; 7.10.]